Воскресенье (Прощеное). Пишу последнюю главу повести «Ключ правды». 17 Апреля через 7 недель Пасха. По словам Пети, в народе начинает распространяться уверенность в том, что простого конца войны, как ждет его усталый человек, вероятно, не будет. Из этого само собой вытекает, что готовиться надо не к концу войны, а к кончине (и по возможности «безболезны, непостыдны»).
Пришла сестра Олега Светочка и сообщила, что в 41 году ее вызывали и допрашивали, и когда она ответила, что он мертвый, ей сказали: «А может быть, жив». Мы представили себе возможность появления Олега, и решили, что нам он не помешает. С. призналась, что у нее кроме ее законного мужа, от которого у нее мальчик, был другой, и этого второго она любила больше. «Теперь оба на фронте и оба молчат, а я жду, кто бы ни пришел». Война как испытание всей любви: столько слов наговорили о любви, что теперь уже ничего не понять, но война – это проверка словам.
Читал «Страшную месть», и Гоголь показался как мститель, стала понятна борьба его с пошлостью, с довольством людей их маленькой долей с их немудрым смирением. И это он все понял, но запросил на месть свою столько, что сам обратился в мертвого рыцаря на коне.
