Учился ездить по Москве, сам ездил благополучно, но учителя моего Петю оштрафовали.
Ляля в пятницу возвращается из больницы. Думал о ней все время болезни с благодарностью: она дала мне непререкаемое счастье. Но я обманывался в том, что это не просто счастье, как у всех счастливых, а какое-то возвышенное состояние души, включающее в себя и подвиг. Нет! Я по существу своему в этом счастье остаюсь прежним поэтическим эгоистом, получающим даже и свое христианское сознание не через подвиг, а как дар через любовь к женщине. По-видимому, А. В. именно это имеет в виду, когда говорит, что со мной «не согласен». И Бога, и Христа, и церковь я получаю только через ее любовь, но что же делать, если я заключен в круг «язычника» и выйти из него – это значит себя самого насильно переделать и быть ханжой. Но оправдание моральное моего счастья заключается в моей любви: тем, что я люблю ее, я имею выход из эгоизма. Именно это я и должен всегда сознавать, что ее духовный потенциал много больше моего, и когда происходят у нас мелкие столкновения, никогда нельзя мне противопоставлять победно ей свой потенциал, т. е. свой поэтический эгоизм. Только с ее разрешения я могу быть эгоистом (язычником), и я должен всегда помнить, что это она мне всегда разрешала и даже больше: этот эгоизм-то мой она именно и любит.
Петя облюбовал себе место в Петушках, и я этому очень рад.
